СЛЕПОЙ И УРОДИНА
Один слепец женился на уродливой женщине, которая к тому же была грубой и бессердечной от природы. Все лицо ее было в темных, почти черных угрях и в глубоких морщинах. А еще она была кривой и горбатой.
Трудно было решить, что лучше: ее зловещее молчание или весь тот вздор, который она несла, стоило ей открыть рот. И вот однажды она решила воспользоваться слепотой мужа и заявила ему:
— Жаль, что ты не видишь моего лица! А ведь оно белее слоновой кости и прекраснее луны, мои глаза сияют, как нарциссы, а тюльпан может позавидовать моим устам. А как красив мой стан! Если бы ты его увидел, то убедился бы, что он стройнее кипариса!
Но слепца было не так легко провести, и, выслушав этот бред, он пришел в ярость и сказал жене в ответ такие слова:
— Если бы ты на самом деле была так прекрасна, то люди давно разглядели бы твою красоту, и множество зрячих мужчин толпились бы вокруг тебя, и твое самовосхваление тебе не понадобилось бы, потому что человеку, обладающему зрением, не нужно объяснять, как прелестен светильник. Хвастовство же понадобилось тебе, чтобы обмануть меня, воспользовавшись моей слепотой.
Молодая красавица и влюбленный старик
Дыхание осени все изменило в саду: листья деревьев пожелтели или зажглись багрянцем, в цветнике появились приметы увядания. И в этом осеннем саду расположился старик, погруженный в невеселые мысли об уходящей жизни. Время выбелило его волосы и согнуло его некогда стройный стан.
Немного посидев, он решил пройтись по аллеям парка, но осень уже чувствовалась везде и во всем, свидетельствуя о неумолимых законах бытия. И от этой прогулки думы старика радостнее не стали.
И вдруг его внимание привлекла молодая женщина, неизвестно откуда появившаяся в саду. Ее лицо было укрыто белой фатой, но даже то немногое, что оставалось доступным взору, говорило о ее неземной красоте. Старик не мог оторвать глаз от открытых миру кончиков ее пальцев, розовых и свежих, как уста, с ярко окрашенными хной ногтями. Созерцая все это, старик упал перед нею на колени со словами:
— О кто ты? Ты человек или райская дева, или, может быть, ты мне снишься? Побудь со мною хоть немного, успокой меня, седого старца!
Выслушав его, дева сказала:
— Ты опоздал! Влюбился ты в меня по ошибке, не заметив, что голова моя седа, и я упрятала под белой фатою свои седины.
После этих слов о ее седых волосах старик сразу потерял к ней интерес, быстро встал с колен и, отвернувшись от нее, собрался уходить. И в этот момент незнакомка сняла свою фату, и густые черные как смоль волосы рассыпались по ее плечам.
Увидев такую красоту, старик вскричал:
— Как же твои уста могли произнести эту презренную ложь? Почему ты обманула меня? Зато ты теперь поймешь, что если тебе неприятны седые волосы женщины, то и женщине могут быть противны седые волосы мужчины, и перестанешь мечтать о юных подругах.
Рассказ о непостоянном влюбленном
Как-то один неравнодушный к женской красоте юноша встретился на своем пути с несравненной луноликой красавицей, лик которой, казалось, светился сквозь тонкую фату, а на ее изящных руках пели свою неж-ную песню золотые и серебряные браслеты.
Юноша преградил ей путь, упав на колени перед нею прямо в дорожную пыль, и воскликнул:
— О мой кумир! О мое счастье! Остановись же! Ты видишь, что я сгораю от страстной любви, сраженный твоей красотой. Только ты можешь меня спасти от гибели своим вниманием и добротой!
Услышав этот крик страсти, девушка засмеялась в ответ и сказала:
— Ты еще не видел моей младшей сестры. Она идет следом, и поверь, что вся моя красота не стоит ее волоска. Что я или даже сотни таких, как я, перед ее прелестью?
Услышав эти слова, юноша, пропустив красавицу вперед, остался на дороге под-жидать ее сестру. Ждать ему пришлось долго, и когда он, наконец, понял, что никто больше по этой дороге не пройдет, он догнал ее и снова стал клясться ей в любви и восхищаться ее красотой. И тогда красавица, на этот раз вполне серьезно, сказала ему:
— О жалкий лгун! Твоя страсть и твои страдания – сплошной обман. Если бы в них была правда, то избрав один алтарь, ты бы ему служил, как бы тебя не соблазняли другие. Истинные чувства не ведают двуличия!
Царь Ануширван и его держава
Как-то царь Ирана Ануширван пожелал узнать, как живет его страна: богата ли она или бедствует. Для этой цели распространил он в своем царстве ложный слух, что он тяжело болен и нуждается в лекарстве, и этим лекарством будто бы являются кирпичи из стен лачуг и развалин.
Все жители страны кинулись искать такие кирпичи для спасения своего царя и вернулись в большой печали: во всей стране не нашлось ни лачуг, ни развалин. Так, без единого кирпича, они, склонив головы, пришли к царскому дворцу, и один из них от имени всех сказал царю:
— Доброта твоя к народу, о государь, была так велика, что мы нигде не нашли развалин. Можно сказать, что во всей стране благоустроенность и порядок настолько совершенны, что в ней нигде нет разрушающейся кирпичной кладки, а исконные жители развалин – совы – у нас не находят себе приюта!
К удивлению собравшихся царь не огорчился, а обрадовался и воскликнул:
— Как хорошо, что Господь был моим наставником во всех моих благих делах, и, служа ему, я сумел избавить от нужды мой народ. А о том, чтобы мне доставили кирпич, я приказал только для того, чтобы узнать истинное положение дел в стране!
Халиф Омар Второй и его казначей
Халиф Омар Второй, как и праведный Омар Первый, вправе жить в бессмертной славе в сердцах потомков. И вот один из рассказов о его достоинствах.
У халифа Омара Второго было много детей, и однажды на какой-то праздник все они собрались вместе во дворце халифа. Но их настроение не было праздничным, и они приступили к отцу с упреками:
— Ты совсем забыл о нас и о наших нуждах и занят только своими государственными делами, – говорили они. – Ты даже не замечаешь, как мы одеты. Мы уже не просим шелк, бархат или парчу, мы просим хоть какую-нибудь приличную одежду.
Слезы детей не очень сильно подействовали на Омара, но он все же решил им помочь и обратился к своему казначею:
— Ты можешь выделить мне на следующий месяц удвоенное содержание и за его счет устроить дела моих детей?
А образовавшийся перерасход ты можешь разложить понемногу на по-следующие месяцы и таким образом вернуть долг в казну.
— О великий халиф, – отвечал казначей. – Ты воистину вождь правоверных, но все же кто может поручиться, что ты проживешь еще хотя бы неделю. Как и всякий человек, ты можешь умереть в любой день, а как же в этом случае вернуть твой долг в казну?
Халиф задумался и решил, что его казначей прав. И он сказал своим детям:
— Ступайте и не ропщите на свою судьбу. Помните, что, минуя трудные пути, нельзя попасть в Рай!
