ИСТОРИЯ ОДНОГО РОЖДЕНИЯ И ИСКРЕННЕЙ ЛЮБВИ
Длинные больничные коридоры сменялись мертвыми палатами. На потолке советские светильники, моргающие белым люминисцентом.
Белая кафельная плитка кое-где треснула, обнажая глиняные стыки. Стены, выдержавшие столько боли и криков…
У Лейсан не оставалось сил даже плакать. Все слезы закончились еще вчера, когда врач вынесла страшный приговор о замершей беременности.
Ну как же так? Ведь мы так хотели и ждали этого маленького… Мы его так любили…
Душа была совершенно пустой, кажется, мир вокруг все закончилось, и все стало серо-черным…
Она спрятала выбившиеся из под косынки волосы, вытерла слезы и отвернулась к стенке. В палате интенсивной терапии, куда ее привезли вчера днем, ей разрешили остаться еще ненадолго – была угроза кровотечения. Руки были обмотаны трубками систем. Лейсан взглянула на свои обколотые вены, они были синими… На запястье стоял очередной катетер с физраствором. Мысли долго не собирались воедино, и было только бесконечно больно…
В палату вошла медсестра и посмотрела на Лейсан.
— Ну что, милая, будем жить дальше? Состояние у тебя хорошее. Сегодня после обеда переведем в обычную палату, а завтра если все нормально выпишем.
— А меня положат вместе с родившими?
— Ну… Других палат у нас нет.
— Нет, пожалуйста, нет… Я не хочу, я не смогу…
— Тогда ложись на сутки в одноместную платную палату. Я договорюсь.
— Хорошо.
Лейсан снова заплакала.
— Тебе нельзя реветь. Успокойся. Все будет хорошо. Ты молодая, здоровая, еще десятерых нарожаешь!
— ИншаАллах! ИншаАллах!
Перспектива лежать рядом со счастливыми мамочками ее не радовала. Да и как порадуешься чужому счастью, когда своему ребенку не суждено появиться на свет?
— Сейчас я тебе уколю снотворное и ты поспишь, тебе отдохнуть надо, а вечером к тебе маму пустим, или мужа…
— Ладно, – тихо сказала Лейсан.
После наркоза очень хотелось пить, и она попросила медсестру принести ей водички.
Выпив полстакана она устало легла на кровать.
Проспала она несколько часов и проснулась от жуткого крика. Очередная роженица не справлялась с болью. Лейсан медленно встала и подошла к окну. Весна была в самом разгаре – конец мая пылал зеленью деревьев и свежими цветами.
Тишину пронзил крик женщины.
Лейсан закрыла руки ушами и зажмурила глаза.
— О Аллах, прошу Тебя, нет! Я не хочу этого слышать!! Не хочу! Не хочу!
Из глаз хлынули слезы, и девушка сползла по стенке на пол. Она сидела в на холодном кафельном полу и плакала… слезы уже не текли, это был просто немой крик отчаяния и боли. Боли по умершему ребенку…
Лежащую на полу в полубессознательном состоянии Лейсан, нашла все та же медсестра.
Очнулась она уже в новой палате, рядом сидел муж.
— Рустем, – прошептала Лейсан – прости… я не смогла уберечь нашего малыша. Прости…
— Милая, ничего страшного. На все воля Аллаха, у нас с тобой будут еще дети, иншаАллах!
Он нежно погладил ее по голове и обнял.
— Родная моя, любимая, у нас с тобой все будет хорошо.
— А мама не пришла?
— Пока нет, но она обещала подъехать.
На следующий день после посещения врача Лейсан выписали домой с пожеланиями здоровья и обещаниями встретиться через год.
Она вернулась в родные стены, дом теперь казался совсем другим. Пустая спальная комната, светлые занавески, все такое родное и чужое одновременно.
Дни потекли один за одним. Лейсан понемногу приходила в себя. Сестры приходили навестить ее, старались всячески утешить. Вот и в это утро к ней зашли две сестры – Мадина и Аиша.
— Лейсан, ты ведь знаешь, что иншаАллах, все будет хорошо, – утешала ее Мадина.
— Я знаю… Но как это все пережить, как забыть эту боль, эти крики малышей… Я спать не могу ночью.
— Ну потерпи, время лечит. ИншаАллах, ты еще родишь малыша. ИншаАллах!
Аиша долго молчала и строго посмотрела на Лейсан:
— Я вообще не понимаю стоит ли так убиваться. Ты ведь знаешь что все по воле Аллаха. Разве ты не довольна Его предопределением? Значит так должно было произойти. И Аллах не возлагает на душу больше, чем она сможет вынести. Ты мусульманка и ты должна быть сильной. Да, Аллах дал тебе испытание, но ты должна помнить, что все это временно и ты можешь победить в себе эмоции. Может быть тебе это покажется диким и абсурдным, но ты должна за все благодарить Всевышнего! «АльхамдулиЛЛяхи» – эти слова говорит каждый мусульманин независимо от возраста и ситуации, родился ли кто-то или умер. ИншаАллах твой ребенок будет для тебя с мужем заступником. Ты посмотри, что с тобой творится. Ты перестала читать Куран и исламские книги, ты стала слабой! Ты поддалась шайтану, он постоянно напоминает тебе о боли, да, о ней надо помнить, но не надо делать из этого проблему всей жизни. Ты сейчас должна быть как никогда сильной, тебе нужно восстановить здоровье, чтобы быть готовой к будущей беременности. Сестра, я люблю тебя ради Аллаха и желаю тебе всего самого лучшего!
Аиша обняла плачущую Лейсан.
— Да, сестра, ты права. Ведь мы пришли ни с чем в этот мир, и уйдем тоже ни с чем…
— Совершай больше намазов, читай зикр. И Аллах одарит вас прекрасными детишками, иншаАллах! Посмотри, ты уже столько времени сидишь дома, у тебя масса дел – сделай ремонт, чтобы заранее подготовиться к рождению ребенка. Это ведь дело затяжное! А мы тебе поможем, иншаАллах!
— Я так рада что вы пришли, сестренки мои! Я действительно потерялась в этой жизни. АльхамдулиЛля, что вы у меня есть! Я начну сегодня же!
Лейсан загорелась идеей ремонта. И решила вечером поговорить с мужем. И не просто поговорить, а устроить праздничный ужин.
Она приготовила чудесный плов и любимый мужнин пирог с яблоками. Лейсан давно не чувствовала такого эмоционального подъема.
Вечером с работы пришел Рустем. Она одела красивое платье, которое он привез ей из Турции. Он выглядел очень уставшим. Она подошла и хотела нежно обнять мужа, но он отмахнулся от нее.
— Родная, я очень устал.
— А я нам вкусный ужин приготовила. И пирог твой любимый испекла.
— Хорошо. Накрывай на стол, – вяло ответил муж.
Он поужинали практически молча. Хотя Лейсан и пыталась сгладить напряжение своей улыбкой и шутками, они видела что муж устал и очень подавлен.
Так продолжалось завтра, и на следующий день, и через неделю. Она хотела поговорить с мужем, выяснить в чем дело, почему же он так отдалился от нее?
Утро понедельника. Рустем встал, стал собираться на работу. Лейсан села на кровати, прислонившись к стене.
— Что случилось? С тобой что-то происходит…
— Ничего. Просто у меня много работы.
— Нет, когда у тебя много работы ты не забываешь меня целовать перед уходом.
— Прости. Я очень устаю…
С этими словами он вышел. А Лейсан легла на подушку и закрыла глаза… из глаз снова текли слезы. Работал Рустем в исламском книжном магазине – он тщательно подбирал авторов, прочитывал большое количество книг и журналов, прежде чем те попадут на полки к покупателям, вел переговоры с издателями, в том числе и иностранными. Он любил свою работу и жену свою он тоже любил. Они всего два года женаты, но их семья одна из самых образцовых. Была. До того момента как у жены не произошел выкидыш. Да, Рустем как мог старался ее поддерживать, пропускал важные встречи, уходил с работы, стал нервным. Это заметили братья работавшие с ним и предложили ему… жениться. Жениться второй раз. Он конечно вполне мог содержать две семьи, но… Лейсан. Ведь она так любила его. Да, любила и была убита горем.
— Ей сейчас тяжело, но и ты пойми себя, ты ведь мужчина, тебе нужна жена, а не слезы, – говорил другу Ильшат – это ведь женщины, поплачет и пройдет. Время лечит. А у тебя будет вторая жена, и ты сможешь выполнить сунну нашего Пророка (салляЛлаху алейхи вассаллям). Делов-то!
— Но я не могу вот так поступить когда ей так плохо.
— Ну ты же не уходишь насовсем. Просто ты даешь ей возможность побыть одной. Им это иногда бывает нужно. Поверь мне!
— Я не знаю, Ильшат. Стоит ли…
— Стоит. Я скажу жене и она познакомит тебя со сестрами. Все будет хорошо.
— Ты знаешь, дело ведь не в Сунне, дело в отношении к жене. Я не могу.
— Послушай брат, я ведь не прошу тебя прямо завтра жениться. Ты просто встретишься с девушкой. Узнаешь ее. Вдруг в ней будет что-то чего нет в Лейсан?
В этот вечер Рустем пришел с работы позже обычного, впрочем как и тремя днями ранее.
— Бэхетем, в чем дело?! («бэхетем» – счастье моё)
— Задержался на работе.
— Просто ты даже не предупредил.
— А что такого? Разве я должен докладывать тебе по каждому поводу.
Она услышала резкость и отчужденность в голосе мужа.
— Что происходит?
— Ничего. Я просто много работаю.
— Нет. Ты стал другим и я это замечаю.
— Разве?! Разве ты хоть что-то видишь в этом мире кроме себя и своего горя?!!!
— О Аллах! Что ты говоришь?! Я только и думаю что о нас с тобой…
— Да ну?! Разве?! А по-моему ты стала совсем чужой! Только и плачешь постоянно.
— А разве у меня нет поводов для этого?!
— И ты еще спрашиваешь почему я прихожу так поздно?! Я не могу видеть твоих слез!
Рустем был словно взорванный вулкан… А Лейсан стояла в коридоре и не могла поверить своим ушам. О Аллах, что же это творится?!
— Как ты можешь быть таким бессердечным?! У нас умер ребенок, а тебе все равно?
— Ты знаешь что все по воле Аллаха и нужно жить дальше, но тебя по-моему это прекрасно устраивает! – он начал снова одеваться.
— Куда ты? Постой!!
— Я не знаю. Прогуляюсь пока не приду в себя.
Лейсан закрыла лицо руками и убежала в комнату. Рустем посмотрел ей в след и ушел, громко хлопнув дверью.
Он шел по вечернему разгоряченному городу. Трава уже заметно выгорела, хотя был всего лишь июнь месяц. Вечер был приятно прохладным – сказывалась близость реки, закат равномерно растекся красно-желтым металлом по горизонту, с востока наступала темно-синяя пелена звездного неба.
— Алло. Салам алейкум. Камилла, ты можешь сейчас прийти в турецкое бистро возле центрального парка? Да, хорошо, я буду ждать.
Через полчаса он сидел в компании той самой претендентки на роль «второго плана»… Девушка, лет двадцати, черный платок завязанный назад, массивные сережки восточного типа, глаза, очерченные сурьмой и накрашенные до бровей ресницы… Она смотрела на него с некоторым смущением, которое сменилось игривой улыбкой и нескромным взглядом. Они пили кофе и о чем-то беседовали. Говорила в этой паре только она, он же мучительно на нее смотрел, оглядывая ее лицо, оно было чужим, о чем она говорит?
Камилла жестикулировала, рассказывала очередную историю из жизни, смеялась и смотрела на Рустема. А он спрашивал: что он здесь делает? И кто эта девушка? Зачем он сидит с ней, когда дома его ждет любимая жена?
Он встал из-за стола, взял телефон.
— Извини, мне пора идти.
Камилла так и осталась сидеть ошарашенная таким поведением.
А он бежал домой, не замечая ничего вокруг, сотни раз он проходил по этим улицам, переулкам, но сейчас этот путь казался ему необычайно прекрасным. Ведь он бежал к ней, единственной, любимой и родной!
Рустем быстро вбежал на четвертый этаж и долго искал ключи от квартиры в кармане брюк. Сбившееся дыхание не давало вставить ключ в замок, и вот он открыл дверь, быстро снял туфли и вбежал в спальную:
— Лейсан, милая, ты где?
Комната была пуста. Шкаф также был пуст.
— Йя, Рабби! Куда же она ушла! О Аллах, прости меня, что я был так груб со своей женой.
Он ментался по комнате не зная что делать. Холодный разум подсказывал, что нужно звонить по друзьям и знакомым. Так! В первую очередь нужно позвонить домой к родителям Лейсан.
— Алло, Фарида апа, ассаламу алейкум! А Лейсан у вас? Нет?! Да, мы немного повздорили и она ушла… Не знаю. Сейчас попробую позвонить Гульчэчэк… ладно, да, хорошо. Уаалейкум ассалам.
Через час о пропаже Лейсан знали все ее знакомые и родственники.
Уставший Рустем уснул на диване. Наступило утро, он проснулся и взглянул на часы… Десять утра! Он давно должен был быть на работе! Быстро собравшись, он схватил телефон, нужные бумаги и вышел из дома. Уже в машине он заметил, что пришло смс-сообщение. «Не ищи меня. Мне нужно побыть одной. Лейсан.» О Аллах, куда она пропала? Так… Он позвонил на незнакомый номер.
— Алло.
— Алло, Лейсан? Где Лейсан?
— Ее нет.
— А кто это? Где она?
— Это…. это Гульчэчэк. Ее нет.
— Почему ты вчера не сказала что Лейсан у тебя?
— Когда ты звонил она еще не пришла. А потом она просила не говорить тебе.
— Где она?
— …
— Где она, я спрашиваю?!!
— У нее самолет до Эль-Гизы в десять утра. Ей надо отдохнуть…
— Она что уехала одна?
— Нет, она уехала со своим братом Рамилем и его семьей.
Рустем положил трубку, и посмотрел на часы… Было без двадцати минут одиннадцать. Сорок минут назад его жена вылетела в Египет.
Он поехал на работу, написал заявление на недельный отпуск и поехал в аэропорт.
Милая девушка из справочной сообщила бархатным голосом, что самолеты туда летают через день и следующий рейс будет послезавтра утром.
— Скажите, а до Каира что-нибудь летает?!
— Сегодня вечером будет самолет. Для покупки билета пройдите в четвертую или восьмую кассы.
— Спасибо.
Самолет совершил посадку в Каире уже под вечер. Выйдя из аэропорта Рустем увидел совершенно другую страну. Контрастные здания в европейском стиле, красивая зелень на улицах, высокие пальмы и огромное количество мечетей. СубханАллах! Теплый египетский вечер настраивал на романтический лад – все вокруг было словно пропитано этим сладостным запахом цветов и буйной зелени, легкая дымка теплого тумана стояла над городом. Офисные работники возвращались домой, торговцы зычным голосом предлагали каждому проходящему туристу все – от велосипедов, до ювелирных украшений.
Рустем ходил по прекрасному городу, но ему было некогда любоваться этими красотами. Он подошел к ближайшей автобусной станции и спросил у прохожего как ему попасть в Эль-Гизу. Мужчина ответил, что сейчас возможно автобус уже ушел и ему лучше подождать до завтра, а с утра спокойно уехать.
Проведя ночь в отеле, Рустем так и не смог уснуть, он очень волновался и переживал за жену. Утром он уехал самым первым рейсом в Эль-Гизу. По дороге они проезжали невероятно красивые пейзажи – то пустыни, с желто-рыжим песком и огромными кактусами, то крошечные деревушки – больше похожие на палаточные городки.
Эль-Гиза оказался маленьким городком, больше похожим не на провинцию, а на уменьшенную копию столицы. Скромные мечети были повсюду. В исторической части города стояли высокие дома из старого глиняного камня, разделенные тонкими нитями узеньких улочек. Проходы, выходы и входы были повсюду.
Солнце начинало припекать и жители поспешили спрятаться в своих домах, или под тентами. Огромные рынки пестрели платками, тканями, здесь же готовились разнообразные блюда марокканской кухни.
Рустем оставил вещи в гостинице и пошел искать жену в других отелях города.
Становилось все жарче и жарче. Улицы наполнились желтым солнечным светом. Яркие пятна магазинов и бутиков граничили с дешевыми торговцами-ремесленниками. Рустем не заметил как оказался на узких улочках старого города, со всех сторон были лавочки и магазинчики, туда-сюда сновали люди… Он начал оглядываться в поисках выхода, но не находил его. Справа был магазин специй, там дальше – ювелирный, слева – лавка аптекаря, а за ней – выход на другую улицу. Рустем прошел туда, но там была еще одна улочка с лавками – кожа, посуда, здесь продавалось все что угодно. Кругом были люди – старики с длинными седыми бородами, мужчины, таскавшие ящики с фруктами, мясом. Женщины в черных никабах ходили небольшими стайками… И запахи! Разные, необычные. В основном пахли специи, еда и дубленая кожа. Все это смешивалось с приторными ароматами благовоний и мыла.
Рустем прошел через несколько улочек и оказался в торговом ряду, где продавали женскую одежду и платки. Он начал выбираться из этого пылающего шелком царства, внезапно из магазина вышла группа женщин, .. он зашел в магазинчик чтобы пропустить эту процессию. И вдруг… встретился глазами с женщиной, стоявшей через улицу. Она вся была завернута в темный шелк. Глаза…. знакомые глаза!
— Лейсан!!! – крикнул он.
Но девушки и след простыл.
Рустем в панике побежал на соседнюю улочку. Незнакомка прошмыгнула в переулок, Рустем бежал за ней.
— Лейсан! Стой! Стой! Хаяти! Стой!
Она бежала, изредка оборачиваясь… И заметила, что догонявший исчез. Но тут он появился из маленького выхода и крепко схватил ее за руку.
— Лейсан!
Девушка отвернулась, а он снял кусок шелка, прикрывающий лицо. Это была его жена. Она плакала.
Она нежно обняла его за шею и громко заплакала у него на плече.
— Прости, любимая. Прости меня! За все прости… Я не хотел тебя обидеть, не хотел сделать тебе больно. Прости, моя малышка…
Через три недели они вместе возвращались домой. Уставшие от заграницы и порядком скучавшие по родной речи… Никогда еще эти два человека не были так счастливы. Единение мысли и чувств! Они наслаждались солнцем, морем и хорошей погодой. Но пришло время возвращаться в свою страну.
Лейсан была дома, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла мусульманка.
— Ассаламу алейкум! Вы – Лейсан?
— Уаалейкум ассалам! Да это я. А кто вы?
— Можно я зайду, а то не хотелось бы разговаривать на пороге.
— Да конечно.
— Меня Камилла зовут.
— Откуда вы меня знаете?
— у меня к вам важный разговор…
— Ну что же, проходите.
— Я давно хотела с вами познакомиться.
— Хотите чаю?
— Да, можно. Спасибо.
Лейсан налила чай в красивые чашки из подарочного сервиза.
— Понимаете ли… Я очень давно хотела с вами познакомиться и поговорить, – девушка говорила довольно уверенно.
— Ну давайте, знакомьтесь.
— Меня Камилла зовут.
— Это я уже знаю.
— Я… ээ… как бы это сказать… в общем, я надеюсь стать второй женой вашего супруга.
Лейсан, стоявшая у окна выронила чашку с чаем из рук.
— Что?!! Кем вы надеетесь быть?! А ну уходите прочь! АстагафируЛЛах, да как у вас наглости хватает?! Прочь!
Камилла выбежала из квартиры как ошпаренная.
А Лейсан так и осталась стоять у окна с разбитой чашкой и ноющим сердцем…
Рустем вернулся сегодня немного раньше обычного и застал жену собирающей вещи.
— О, Аллах! Что случилось? Куда ты собралась?
— Я не хочу с тобой даже разговаривать! Отстань от меня!
— Постой. Да что случилось? Скажи мне.
— А ничего не случилось. Только меня сегодня угораздило познакомиться с твоей будущей второй женой. Камилла кажется зовут.
— АстагафируЛЛа, да что ты такое говоришь?
— А то что слышишь! Пока я лежала в роддоме ты умудрился найти себе другую?! У тебя ни стыда, ни совести! Побойся Всевышнего! Ужас…
— Лейсан, подожди… ты все не так поняла. Я виделся с ней всего один раз. В тот вечер, когда мы поссорились.
— Аааа…. ну понятно, как только мы поссорились ты сразу же побежал искать мне замену? Ну что же. Замечательно!
— Да подожди ты…
Лейсан металась по комнате закидывая вещи в чемодан. Рустем схватил ее за руку.
— Я тебя люблю. У меня с ней ничего не было. У меня даже не было серьезных намерений относительно нее.
— Ага! Ну как же! Только у меня случилось несчастье как ты тут же побежал к другой!
Рустем не выдержал и схватил Лейсан за плечи.
— Пойми ты, что я только тебя люблю и мне кроме тебя никто не нужен!!!!
Она заплакала и он прижал ее к себе.
— Милая моя, любимая моя, я хочу быть только с тобой. Я виноват, что сам не рассказал тебе обо всем. Это была ошибка. Я люблю тебя, ты моя единственная!
Он обнял ее еще крепче и положил свою голову на ее.
— Солнышко…. я тебя люблю.
— Я тебя тоже очень люблю.
Улицы пахли летом. Мокрый асфальт, вымытый струей холодной воды. Они шли, прогуливаясь по утреннему городу. Городской парк буйно цвел липой и дарил окружающим манящий запах летней сладости. Молодежь то и дело валялась на травке, уставшая от сессии и бесконечной вереницы зачетов и экзаменов…
— Послушай… Нет, ты послушай. Дай мне руку, – Лейсан приставила руку Рустема к своему кругленькому животику.
— Хм… Да у тебя там настоящий слоненок!
— Ну-у-у… Ты еще нас обижать будешь?
— Ну нет конечно же! Не буду. Вы у меня самые красивые!
— Ой… Опять толкнулся!
— Ну точно футболистом будет!
Они долго гуляли в этот день. Солнышко вместе с беременностью щедро осыпало лицо Лейсан веснушками. она была похожа на маленькое круглое солнышко.
— А давай зайдем вот сюда, – она показала на магазин детской одежды.
— Ну хорошо. Только не надолго!
Они зашли в небольшой магазинчик, где ровными рядами на маленьких вешалках висели кофточки, толстовки, штанишки и комбинезончики.
Лейсан подошла к одной из стоек и взяла в руки белоснежное платьишко.
— МашаАллах! Какая красота!
Рустем подошел к ней с парой крошечных белых носочков.
— Любимый, давай купим вот это…
— Ну ты же не знаешь кто у нас родится точно. Аллах знает.
— Давай купим…
— Тебя переубеждать бесполезно. Тогда вот и носочки возьмем.
— Хорошо!
Они шли довольные и счастливые домой.
На свете нет ничего прекраснее беременной мусульманки. Ее чистое лицо освещается внутренним нуром, она становится частью мира, носит в себе чью-то маленькую жизнь, готовится подарить миру еще одного мусульманина, иншаАллах!
— Хм… чего-то я так проголодалась.
— Ну ты же будущая мама, иншаАллах и тебе нужно кушать.
— Вот пойди и приготовь чего-нибудь будущей маме! – засмеялась Лейсан.
Рустем чего-то готовил на кухне, подпевая тихому радио, когда на кухню пришла Лейсан.
— Подожди. Не готовь ничего. У меня что-то живот болит.
— Что?! Прям болит? Схватки да?!
— Ну а я знаю?! Я ж первый раз рожаю! Откуда я знаю схватки это или нет?
— Так, подожди. Надо что-то делать… Надо что-то делать….. Вещи! Надо маме позвонить! Надо такси вызвать. Так, а ты все взяла?
Лейсан смотрела на бегающего по кухне Рустема и смеялась.
— Ой, вижу что ты не очень горишь желанием принять у меня роды!
Рустем остановился как вкопанный и посмотрел на жену. Снова схватка. Ее лицо было скорчено от гримасы боли.
— Оооой, как боли-и-и-ит! Ммм…. – она вцепилась руками в стол.
— Подожди, дорогая, потерпи немножечко! Сейчас мы с тобой в роддом поедем.
— Быстрее… быстрее. Мне больно-о-о-о!! СубханАлла-а-а-а-ах!
— Милая, милая, солнышко, потерпи. Сейчас мы все возьмем и поедем.
Он быстро оделся и схватил «тревожный чемоданчик», стоявший в прихожей. Взял жену за руку и повел к машине. Вызывать такси не было времени. Рустем посадил Лейсан рядом с собой и поехал.
— Ой, ми-и-и-лы-ы-ый, так болит, быстрее!! – Лейсан выла от боли.
— Еду, еду солнышко. Все хорошо будет.
Они приехали в родильный дом когда Лейсан уже не могла самостоятельно выбраться из машины.
— Врача! Срочно врача! Моя жена рожает!
Через несколько минут Рустем бежал рядом с каталкой на которой везли Лейсан в палату. После осмотра доктора и и диагноза «Мы рожаем, раскрытие 4 пальца», Лейсан повезли в палату.
Рустем остался ждать в приемном покое.
Длинные больничные коридоры были пустыми, лишь изредка выходила медсестра с кипой бумаг, нянечка звенела бутылочками. На первом этаже было слышно как кричат рожающие женщины, а после – крики младенцев только что появившихся на свет. И здесь было все – и жизнь, и смерть… все вместе, бок о бок.
Кроме Рустема в приемном покое сидели еще несколько будущих пап, которые также ждали весточек от нянечки, которая выходила, громко называла фамилию и приглашала на второй этаж, сообщая вес и рост малыша.
— Ямалетдинов!
Рустем вскочил как ошпаренный.
— Идемте!
Он пошел вслед за нянечкой в послеродовое отделение.
— Поздравляю, у вас мальчик! Вес три двести, рост пятьдесят два.
— АльхамдулиЛляхи! АльхамдулиЛляхи! АльхамдулиЛляхи! А как моя жена?
— Она у вас умничка, даже не вскрикнула! В следующий раз к нам приходите рожать. Мы спокойных любим!
Через неделю Лейсан с малышом были дома. Она качала его на руках и смотрела на его маленькие ручки, ножки, крохотный носик, темные волосики и сложенные бантиком губки…
— АльхамдулиЛляхи!
Она снова плакала…. также как тогда. Но сейчас это были слезы радости.
Лейсан уложила малыша и открыла шкаф. В комнату вошел Рустем и приобнял жену.
— Ну что… вот вы и дома… Ты рада?
— Конечно рада, любимый, но….
— Что? – удивленно спросил Рустем.
Лейсан достала из шкафа маленькое детское платьишко.
— …. но только у нас сын, придется нам родить еще и дочку!
— Ну конечно, мое солнышко! У нас с тобой будет еще много-много детей, иншаАллах!