Бисмилляhир-Рахманир-Рахим
БИОГРАФИЯ САЙФУЛЛЫ-КАДИ БАШЛАРОВА
(продолжение)
В 1908 году он вернулся в Дагестан в с. Костек и занимался совершенствованием суфийских учений у суфийского шейха, достигшего степени совершенства, Хасбулата Костекского. Спустя несколько месяцев по рекомендации Хасбулата Костекского, в поисках духовного наставника уехал к шейху Мухаммаду Закиру аль-Чистави. А после его смерти долго искал себе шейха, но не находил. Потом равхани (дух) Мухаммада Закира повелел ему поехать к Зайнулле Расулеву в г. Троицк Челябинской губернии. В мае, в присутствии приглашенных гостей и при стечении многочисленных мюридов шейх Зайнулла Шариф Расулев объявил Сайфуллу-кади шейхом, возвел его в ранг муршида (духовного наставника).
В 1909 году Сайфулла-кади вернулся в Астрахань. С этого года Сайфулла-кади полностью посвятил себя религиозной деятельности.
В 1909 году спустя четыре месяца почти одновременно получил приглашение работать в качестве Муфтия из Средней Азии и Дагестана. По словам самого Сайфуллы Кади, он предпочел родину и в сентябре 1909 года приехал в Дагестан, в Темир-Хан Шуру.
С 1909 года по1918 год он работал Муфтием Дагестана и Северного Кавказа.
Внук Сайфуллы-кади рассказал:
«В 1913 году был принят указ царя о переводе письменности с арабского на русский язык. На этой почве в Дагестане вспыхнуло восстание. Сайфулла-кади и Хасан Кахибский, боясь массового кровопролития, выступили против восстания. Они указывали на преступность такого кровопролития, говорили, что сначала необходимо доказать в инстанциях, почему неправомерно принятие такого указа, и что без этого начинать восстание является преступлением. Они говорили, что добьются отмены этого указа мирным путем. Но, несмотря на их старания, в мае 1913 года к Темир-Хан Шуре подошли, (по разным источникам, от 4 до 6 тысяч) вооруженных людей. Некоторые говорят, что к восстанию народ толкал Нажмуддин Гоцинский. Однако Сайфулла-кади и Хасан Кахибский смогли убедить восставших, и на утро следующего дня никого из восставших не было в Темир-Хан Шуре.
Таким образом, Дагестан был спасен от страшного кровопролития, а Россия — от мирового позора. Но все-таки Сайфуллу-кади арестовали, а губернатор, который мечтал потопить в крови цвет дагестанского генофонда, говорил в адрес Сайфуллы-кади и Хасана Кахибского:
«Надо было арестовать не только дагестанского оракула, но и Кахибскую лису».
Сайфулла-кади после пяти дней домашнего ареста был сослан в ссылку теперь уже в Казанскую губернию. К тому же он был единственным человеком, арестованным и отправленным в ссылку.
Началась первая мировая война. По просьбе духовенства Дагестана и обещании авторитетных татар Сайфулла-кади без разрешения губернатора уехал из Казани. Однако, когда губернатор узнал об этом, то отправил телеграмму в Темир-Хан Шуру, в которой говорилось о том, что Сайфулла-кади совершил побег из тюрьмы, и по приезду нужно арестовать его и отправить обратно в Казань. Это телеграмма губернатора еще сохранилась.
Сайфулле-кади по приезду в Темир-Хан Шуру не дали даже зайти домой, до порога которого оставалось менее ста метров. Его отправили обратно. Религиозным авторитетам Татарии пришлось много трудиться, чтобы получить для Сайфуллы-кади приписной статус. И они добились права на вольное хождение для Сайфуллы-кади и разрешения работать. С 1914 до 1916 года Сайфулла-кади работал преподавателем медресе «Гаффария» в Казани и первого Татарского Исламского университета «Мухаммадия», где ректором работал его духовный брат и кунак Галимджан Галимев, известный в мусульманском мире под псевдонимом — Баруди. Этот период жизни Сайфуллы-кади был богат на трогательные и интересные эпизоды.
В 1916 году указ царя о переводе письменности с арабского на русский язык был отменен, и Сайфулла-кади приехал в Темир-Хан Шуру для продолжения работы Муфтием Дагестана и Северного Кавказа.
В это время он объявил Хасана Кахибского шейхом, возвел его в ранг муршида трех тарикатских направлений:
Накшбандийского, Шазалийского и Кадирийского».
В 1917 году Сайфулла-кади был руководителем комитета по делам религии в военно-революционном правительстве Дагестана, затем избран председателем Шариатского суда Дагестана, а также выдвинут делегатом государственной думы, где главной его целью было предотвращение кровопролития и гражданской войны. В этом направлении он смог сделать многое. Выступал перед народом и доказывал опасность военных действий против революционеров, вместе с Хасаном Кахибским входил в делегацию, которая решила предложить Гоцинскому мир и сложение оружия. С этой целью он побывал в Костеке, Чиркее, Хунзахе, Согратле, Кази-Кумухе, Анды, Акушах и в других местах.
Было известно и о его отношениях с Али-хаджи Акушинским. В своих письмах он объяснял ему несовместимость с Шариатом поддержки Гоцинского, который толкает народ на гражданскую войну.
Ш. Ш. Шихалиев в своей статье о Сайфулле-кади под названием «Устаз трех тарикатов: Сайфулла-кади» пишет:
«Неплохие отношения у него (у Сайфуллы-кади) сложились с большевиками и их дагестанскими сторонниками из числа либеральной мусульманской интеллигенции, такими как Махач Дахадаев, Джалалуддин Коркмасов, Уллубий Буйнакский, Сайд Габиев, Алибек Тахо-Годи.
После установления Советской власти в Дагестане в 1918 г. его назначили заведующим Отделом духовно-шариатских дел Дагестанского военно-революционного комитета. В то время он пользовался огромным авторитетом в Дагестане. Видные политические и религиозные деятели Дагестана при решении сложных политических и религиозных вопросов обращались к Сайфулле-кади.
Имея хорошие отношения с лидерами большевиков, он не поддержал Наджмуддина Гоцинского, стремившегося к борьбе против социалистов. Сайфулла-кади был в числе тех, кто возражал против объявления Наджмуддина Гоцинского имамом, объясняя, что это несовместимо и со сложившейся политической обстановкой, и с установлениями Ислама. В этом отношении необходимо привести случай, произошедший во время андийских событий — на горском съезде в Анди в августе 1917 г. Эти сведения были любезно предоставлены С. Г. Башларовым со слов очевидца беседы между Сайфуллой-кади и Наджмуддином Гоцинским в Анди Камиля Шейхилова (ум. в 1961), уроженца сел. Читаб Чародинского района, сына полковника царской армии Шейхилава Камилова.
На следующий день после избрания Гоцинского имамом, когда все приглашенные прибыли в селение Анди, с имамом встретился Сайфулла-кади, между которыми произошла следующая беседа:
Наджмуддин Гоцинский спросил:
— Зачем ты пришел в качестве посланника большевиков?
— Я пришел не как посланник большевиков, а как твой кунак, — ответил Сайфулла-кади.
— И что ты хочешь мне предложить?
— Я не распределяю руководящие должности, не назначаю и не снимаю с них. Но если ты встанешь на сторону большевиков, то ты станешь вместо меня руководителем Отдела духовных дел. А я сам уеду в Ницавкру и займусь духовным воспитанием молодежи.
— Что касается меня, то мне не нужно ни власти, ни должности, ни богатства. Все, что я делаю, — я совершаю по воле народа. Если народ против, я не стану воевать с большевиками.
— Сил у большевиков, которым ты противостоишь, становится все больше и больше по всей России. Не то что
в Дагестане, но и по всей России нет силы, которая может остановить их. Тем более ты со своими кинжалами их не остановишь. Пойми, пока мы, духовенство, существуем, большевики вынуждены будут считаться с нами. Приняв их сторону, мы тем самым сможем оставаться мусульманами и наставлять людей на путь истины, но если ты пойдешь против них, то они уничтожат весь цвет дагестанского народа. Останутся только женщины и дети, которым они будут диктовать свои условия. Твой путь ведет к погибели. Сам ты, в конце концов, либо эмигрируешь в Турцию, либо будешь уничтожен большевиками.
Немного подумав, Наджмуддин Гоцинский покачал головой, огляделся вокруг и сказал, что все уже зашло слишком далеко, люди не поймут его поступка, и он не может настоящее повернуть вспять. Расставаясь, Наджмуддин Гоцинский спросил шейха, что же произойдет с самими большевиками впоследствии? Сайфулла-кади попросил принести ему два речных камня, после этого в свите Гоцинского раздался смех: «Не побить ли хотят имама?!»
«Вот что будет с ними», — ответил шейх, взяв в обе руки по камню, потер их друг о друга, объяснив этим, что большевики вскоре начнут уничтожать сами себя».
Как известно, впоследствии белоказаками и деникинцами так и случилось.
В мае 1919 года в Дагестане было разгромлено Военно-революционное правительство. И когда они узнали, что Сайфулла-кади является членом Военно-революционного правительства, было принято решение утром арестовать его и расстрелять. Царский офицер, служивший в Темир-Хан Шуре, рискуя жизнью, ночью же сообщил ему об этом.
При активном участии его учеников во главе с Камардином, находящегося при смерти Сайфуллу-кади вывезли на бычьей подводе из Темир-Хан Шуры. Но по дороге около Нижнего Джингутая Сайфулла-кади скончался. Он был похоронен в Верхнем Казанище, на земле, которую специально купил для кладбища. Там позднее были похоронены самые почетные религиозные деятели, шейхи, ученые-богословы и праведные люди.
Истинный шейх Сайфулла бин Хусейн из Ницавкра, да смилуется над ним Всевышний Аллах и да воздаст ему лучшим воздаянием, собрал самые полезные знания и оставил нам об этих знаниях самые драгоценные сочинения, они увековечили его имя, от них он, по воле Аллаха, будет постоянно получать пользу.
Он оставил после себя учеников, достигших совершенства в тарикате. И благодаря им тарикат распространился и сохранился до наших дней. Да смилуется над ним Аллах и да одарит нас его благодатью! Вся хвала Аллаху Господу миров.
