29.03.2024

Бисмилляhир-Рахманир-Рахим
КРАТКОЕ СКАЗАНИЕ О ТРЕХ ИМАМАХ ДАГЕСТАНА

Спустя более 1240 лет после Хиджры установления Господа, воля Мудрого начала осуществляться на земле Дагестана. По велению Аллаха Его любимец Мухаммад (саллаллаху аляйхи ва саллям) с четырьмя халифами прибыл в Дагестан и из самых способных выбрал троих бесстрашных героев, чтобы возродить Шариат с самого основания: имамов Гази-Мухаммада, Хамзат-бега и созданного для войны великого имама Шамиля. Вот те три героя, истинные муджа-хиды, которых выбрал сам Пророк (саллаллаху аляйхи ва саллям), заключив с ними договор. Подобных им не найти, их предводительство в основе своей достоверно и несомненно, и взялись они за это только по поручению Посланника Аллаха (саллаллаху аляйхи ва саллям) и были созданы Аллахом именно для этого.

Однажды Мухаммад Ярагский пришел со своими мюридами к имаму Гази-Мухаммаду в Гимры. Он постучался в дверь имама. Гази-Мухаммад выглянул, увидел стоявшего у порога Ярагского и закрыл дверь, уйдя обратно в дом и оставив его на пороге. Он не впустил муршида(Муршид — наставник, учитель.) накшбандийского тариката Мухаммада Ярагского. Удивленные этим, мюриды, обратившись к муршиду, спросили: «О учитель, что это значит?» Ярагский, раскрыв мудрость, успокоил своих мюридов. Он объяснил происходящее тем, что в этой комнате с Гази-Мухаммадом встретились пророк Мухаммад (саллаллаху аляйхи ва саллям) с четырьмя халифами, которые явились, чтобы поручить ему стать имамом. Посмотрите, в какой строгости Пророк (саллаллаху аляйхи ва саллям) назначил Гази-Мухаммада имамом! У каждого человека есть свои особые достоинства, посмотрите же, каким высоким достоинством обладал Гази-Мухаммад!
Имам начал призывать к раскаянию людей, которые оставили религию и стали следовать адатам. А против тех, кто, будучи охвачен невежеством и опьянен мирскими богатствами, препятствовал ему, пришлось поднять саблю. Ханы стали противиться ему, имамы мечетей лукавили, а судьи хотели, чтобы право принимать решения оставалось за ними. Труднее всего ему было с внутренними врагами, которые шпионили, как воры в семье. Перенеся трудности и беды, он заново заложил основу для шариата Пророка (саллаллаху аляйхи ва саллям). Разделяя верных и лицемеров, он дошел до Гудермеса. Отсюда великий имам повернул на восток и через Дербент вернулся обратно.

Гази-Мухаммад выступил с проповедью в родном селе. Он сказал, что теперь газават они будут вести на окраине села.

Удивительно, как же люди выбирают этот бренный мир взамен мира вечного! Из всех собравшихся только пятнадцать мюридов вместе с шейхом Шамилем встали рядом с имамом Гази-Мухаммадом, остальные разбежались. Оставшиеся поселились в одном доме, который находился в Гимринском ущелье.

В эту ночь Шамилю приснился сон, такой же, как и Пророку (саллаллаху аляйхи ва саллям) перед битвой при Ухуде. На следующее утро, как и было во сне, неверные бросили в окна огонь, началась суматоха. Великий имам приготовился к смерти. Он выхватил саблю и воскликнул: «Аллах!» Вспомнив о вечном мире, мечтая о встрече с Посланником Аллаха(саллаллаху аляйхи ва саллям), он выпрыгнул из башни, как волк в баранье стадо. Столпившиеся у входа как муравьи солдаты не дали имаму коснуться земли. Вышла из тела его чистая душа, а тело досталось врагам. Пал столп Шариата, ушел из жизни истинный шахид Аллаха.

«Теперь моя очередь», — сказал Шамиль и встал. Сломав ножны и отрезав подол черкески, он поднял саблю со смертоносным лезвием над головой и как ураган понесся на врага. Солдата, который стоял у дверей, он убил как собаку, второго тоже уложил на землю, а третий пронзил Шамиля штыком. Шамиль не смог достать врага мечом. Тогда он схватил штык левой рукой, вонзил его глубже, потянув на себя, а правой рукой отрубил врагу голову, которая покатилась по земле.
Посмотрите, какую силу Аллах, дал имаму! Разве сможет кто-нибудь другой прыгнуть с места в длину на 12 локтей?! После прыжка Шамиля изумленные солдаты принялись измерять расстояние, на которое он прыгнул, и упустили его. Как Пророк (саллаллаху аляйхи ва саллям) усыпил курайшитов, осыпав их землей, так и Аллах усыпил бдительность этих солдат. Как пророка Ису (мир ему) от Бану Исраил, Создатель миров спас Шамиля от врагов. Оставив их позади, Шамиль уходил дальше. Вдруг он услышал, как кто-то сзади повторяет «Аллах», «Аллах». Обернувшись, он увидел своего муэдзина Ибрахима. Так они оба спаслись от пуль врагов.

От полученных сорока пяти ран Шамиль ослабел так, что не в силах был удержать в руках свой меч. Его подхватил Ибрахим, и они пошли дальше. Вскоре они остановились, чтобы совершить намаз, поскольку времени до окончания срока намаза оставалось мало. Совершив два рака’ата, Шамиль потерял сознание. Очнувшись, он спокойно сказал Ибрахиму, чтобы он шел дальше, оставив его здесь умирать. Но разве мог тот уйти, бросив своего товарища?! «Я останусь здесь и умру вместе с тобой!» — ответил Ибрахим.

Вечером оба продолжили путь и остановились в одной молельне на горе в окрестностях Гимры. Эту очень холодную ночь они провели там, а утром отправились в Унцукуль. Здесь обработали и перевязали раны Шамиля, после этого он не мог вставать еще целых двадцать дней.

После гибели Гази-Мухаммада имамом выбрали Хамзата, а его помощником стал шейх Шамиль. Они договорились, что, когда Хамзат уйдет в Хунзах, Шамиль придет следом за ним вместе с войском. Как и договорились, Шамиль шел за ним, но в Гергебиле он столкнулся с некоторыми препятствиями. Дойдя до Голотля, Шамиль узнал об убийстве Хамзата. Все случилось по воле Аллаха. После того как Хамзат стал шахидом, «Кольчугу Шариата» — Шамиля утвердили имамом Дагестана. Двадцать пять лет Шамиль наводил порядок среди людей, лишенных веры, как и Умар аль-Фарук (радыйаллаху анх).
Поведать о трех имамах (да не лишит Аллах нас их заступничества!) стало возможно только сейчас, но след их благодати никогда не покидал Дагестан. Особенно хорошо народ знал историю Шамиля, его имя известно во всем мире. Все поминают его, давая ему высокую оценку, и после смерти он удостоился места в Джаннат аль-Баки'(Джаннат аль-Баки’ — кладбище в Медине, где похоронены члены семьи Пророка (саллаллаху аляйхи ва саллям) и его сподвижники (радыйаллаху анх).)

Всю двадцатипятилетнюю историю имама не описать пером. Кто бы ни написал о нем сколько сможет, с искренней любовью, — это станет плодоносящим садом для него. Вряд ли у меня хватит времени разбить такой сад, но я все-таки посажу здесь сколько смогу деревьев. Написать книгу о газавате я не смогу, но расскажу кое-что для благодати.

В 1255 г. хиджры случилось известное всему миру сражение на Ахульго, говоря о котором, забываешь даже битвы при Ухуде и Хунайне.

Царские войска пришли в Хунзах, захватили его и укрепились здесь. В Хунзахе была построена большая крепость. Такие же крепости стали строиться и в других местах: в Гоцатле, Цатанухе, Моксохе, Ахалчи, Балахуни, Гергебиле и Гимры. Неверные укрепились в этих местах, построив мощные крепости. Из-за этого лицемеры гордо подняли головы и открыто выражали радость. Долго и упорно они трудились над тем, чтобы разделить народ, и многих сумели привлечь на свою сторону. Умножились трудности для уверовавших, беды навалились со всех сторон. И с каждым днем имаму становилось все тяжелее из-за ответственности за мюридов.

Шамиль решил посоветоваться и подумать вместе, как лучше поступить. Большинство мюридов советовали оставить Дагестан и переселиться в Чечню, совершив хиджру. Имам не согласился и отверг это предложение. «Лучше остаться здесь», — сказал он и предложил найти место, где удобно будет держать оборону. Безоговорочно согласился с имамом и Сурхай, алим из селения Колоб, за ним последовали все остальные. Такой чести удостоилось Ахульго. Начались необходимые подготовительные работы: построили несколько домов, мечеть, вокруг соорудили стену, привели жен и детей и обосновались здесь.

Вскоре многочисленное царское войско, подготовленное к штурму Ахульго, выступило в поход. Когда они дошли до горы Хихи, вдруг начался обильный снегопад, чего не случалось в это время года, и ударил сильный мороз.
Из-за этих неожиданных трудностей войско оказалось в плачевном состоянии. Поход на Ахульго оказался неудачным, и, разочарованные, они-были вынуждены вернуться назад тем же путем.

Царское командование вновь стало готовить силы к походу на Ахульго. Двадцать четыре пушки и бесчисленное множество солдат расположились на окраине села Ашильта.

К тому времени имам с мюридами числом менее пятисот муджахидов(Муджахид — тот, кто усердствует на пути Аллаха.) находились на Ахульго. Сто мюридов по приказу имама охраняли возвышенность под названием Щулатлуль-гох. Помощь к мюридам поступала в основном из Чиркея, так написано в книге «Магази». Несколько ашильтинцев вместе с лицемерами, поддерживавшими неверных, перебрались в с. Чирката.

До тех пор, пока вражеские силы не добрались до Чиркаты, Щулатлуль-гох в течение месяца был у Шамиля. Пока его храбрецы находились на этой возвышенности, никто не мог причинить вред Ахульго. Поэтому враги разделились, часть их пошла в Чиркату, чтобы искать подступы к Щулатлуль-гох. Теперь обстрел шел с обеих сторон, и холм, который находился между ними, окутал черный дым. Крепкие молодцы сдерживали натиск многократно превосходящих сил врага, отбивая атаки. В этот день семнадцать мюридов, отдав души за Ислам, стали шахидами. У остальных не хватило сил отстаивать дальше Щулатлуль-гох, и когда натиск врага усилился, они оставили позиции и вернулись на Ахульго. После их ухода неверные завладели высотой и отсюда стали обстреливать Ахульго. Искренние в намерениях храбрецы, умеющие воевать, взялись за сабли. Засучив рукава, воины, пропахшие запахом Рая, приготовились к отражению штурма.

На Ахульго разгорелся бой, горцы рубились яростно. От выстрелов пушек содрогалась гора, поднявшаяся пыль и дым затмили белый свет. Отчаянные храбрецы,души которых были готовы взлететь на Барзах, проливали кровь. Мюриды, готовые, оставив мирское, уйти в мир иной, вознамерились получить ту смерть, о которой мечтали. Ночью они возводили укрепления, которые днем разрушались артиллерийским огнем. Так они сражались днем, а ночью работали, не зная ни минуты отдыха.

Залпы артиллерии, подобные раскатам грома; ослепляющий блеск сабель; измученные голодом и жаждой и истекающие кровью от ран воины; поле боя с кровавой слякотью под ногами; бесчисленное множество солдат; несметное количество снарядов и пороха; генерал, которому не удается взять Ахульго; соратники имама, теряющие воинов, на каждого из которых приходилось по сотне солдат и даже больше; тяжелейшие дни, когда не за что зацепиться, без никакой помощи извне… Так под градом пуль прошло целых три месяца. От несмолкающего грохота пушек звенело в ушах, самые смелые мюриды пали шахидами, у остальных силы были на исходе, больных и раненых становилось все больше. И самое тяжелое — отсутствие воды. Сегодня нам легко говорить об этом, но попробуешь представить — и замирает сердце.
Несмотря на то, что мюридов Шамиля, не боящихся смерти, становилось все меньше, сопротивление их усиливалось. Воспитанные Исламом, бесстрашные львы имама, сердца которых исполнены веры, приводили в изумление царского генерала. Он предложил Шамилю перемирие и через посредников начал вести переговоры с ним. Хитрый генерал потребовал выдать в заложники сына имама — Джамалуддина. Имам отказался отдать своего сына и сказал, что это не принесет никакой пользы. Но мюриды снова и снова просили отдать Джамалуддина в заложники. Их настоятельные просьбы

смягчили Шамиля, и он согласился отдать врагам сына, хотя знал, что это бесполезно. Шамиль пожелал отправить с сыном одного из своих людей, чтобы тот дал сыну исламское воспитание. Он посоветовался с мюридами, кого бы отправить, но все молчали. Тут встал друг имама Юнус из селения Чиркей и сказал: «Я пойду», взявшись исполнить это поручение.

Джамалуддину, душе и сердцу жены имама Фатимы из Унцукуля, было восемь лет. Чьи же переживания сравнятся с переживаниями матери, восьмилетнего сына которой отдают в заложники?!

Подобно Ибрахим-Халилу (мир ему), отправляющемуся принести сына в жертву, следуя велению Аллаха, Юнус, вооружившись, вышел в путь вместе с Джамалуддином -светом очей имама.

Когда он прибыл к палатке генеральского адъютанта, подобно послу Абу Вакаса к Рустуму, тот принял его с почетом и уважением, как самого дорогого гостя. Отдавая неверным своего маленького сына, Шамиль от всей души воззвал к Аллаху с упованием на Него: «Я отдаю сына заложником врагам, но в действительности, о Милостивый, я вверяю его Тебе. О Хафиз (Аль-Хафиз — одно из прекрасных имен Аллаха, означающее букв.«Охраняющий все сущее».), сохранивший пророка Мусу (мир ему) отдав его в руки Фир’авну, Ты — лучший из хранителей!»

Как и говорил имам, оказалось, что отдать сына в заложники — все равно что ждать меда от ос. После этого генерал потребовал еще и встречи Шамиля с генералом Пулло. Имам не хотел и этого, сказав, что в этой встрече тоже нет пользы для них, и велел найти отговорку. Но товарищи настаивали и даже обвинили его в трусости. Эти упреки больно задели Шамиля, он разгневался, как раненный лев. По приказу Шамиля все женщины переоделись в мужскую одежду, вооружились, надели папахи, некоторые повязали чалму и выстроились на видном месте. Увидев их, адъютант генерала удивился и спросил Юнуса, кто они. Юнус дал жесткий, суровый, поразивший сердце адъютанта ответ: «Как тут у вас палатки переполнены солдатами, так и наши воины заполнили всю гору». Увидев некоторых без чалмы, тот сказал: «Видимо, среди мюридов есть и наши». «Нет, это не ваши, даже без чалмы любой покорный Аллаху для нас мюрид», — уколол его Юнус.
С несколькими мюридами пришел Шамиль к Пулло, которого охраняли около тысячи солдат и офицеров. Прибыв к генералу, Шамиль сразу сел рядом с ним. Тот постелил подол своей шинели, но имам вначале не стал садиться на нее. Его беспокоила эта бессмысленная встреча. Пулло поднялся И стал долго говорить. Шамилю надоела его болтовня. Имам приготовился в первую очередь убить Пулло, если вдруг эта встреча окажется ловушкой, и, чтобы привязать его к себе, сел на подол его шинели. Шамиль твердо намеревался — если дело до этого дойдет — живым обратно не возвращаться. Поняв намерение Шамиля, Газияв из Анди подошел к нему поближе, чтобы последовать за имамом.

Генерал Пулло сказал имаму: «Раз мы заключили мир, тебе надо отправиться с нами в Темир-Хан-Шуру к нашему наместнику и сообщить ему обо всем». Настаивавшим на этой встрече своим товарищам Шамиль с упреком сказал: «Вас не устроил мой отказ встретиться с генералом — вот и получите».

Ответить Пулло вместо имама взялся его дядя Батир-хан. Он заявил генералу, что у них есть еще много мудрых, ученых людей, не присутствующих здесь, с кото-

, рыми они должны посоветоваться. «Не обсудив с ними и не посоветовавшись, мы не можем сделать это», — сказал он. Тотчас после этого встал муэдзин Ибрахйм и начал читать призыв к намазу, хотя время еще не наступило. Шамиль, обладавший совершенным умом, понял намек и сказал, что после призыва на намаз не ведутся никакие разговоры. Тут же все встали и, не произнеся ни слова, вернулись на Ахульго.

После этого генерал еще раз через посредников стал добиваться встречи с Шамилем. На этот раз имам поставил перед ним условие, и если генерал выполнит его, он был согласен на встречу. Условие было такое: «Я приду со ста вооруженными мюридами, а ты приходи с тысячей». Генерал не согласился, и вторая встреча не состоялась. Но генерал не успокоился и через посредников попросил отправить к нему Батирхана. «И его не отправлю», — отказался Шамиль, не доверяя неверным. Тогда генерал в качестве условия заключения мира предложил вывести из Ахульго женщин. Имам согласился и отправил домой несколько семей из сел Чирката и Гимры. Но это ничего не изменило, так как у генерала изначально были другие намерения. Мирный договор с имамом не был заключен, потому что эта операция была всего лишь уловкой.
Однажды генерал позвал к себе в палатку Юнуса и льстивыми речами разговорил его. Генерал сказал Юнусу, что если Шамиль перейдет на их сторону, его ждет много хорошего до конца жизни, и лукаво добавил: «Шамиль слушается тебя, скажи ему, пусть идет к нам». Юнус ответил: «Шамиль этого никогда не сделает, но если даже вдруг согласится, я этого не допущу». «Может, и сделает, ты иди к нему», — доверительно настаивал граф.

По его настоянию Юнус отправился к имаму и рассказал ему, чего хочет тот проклятый. Шамиль ответил,что знал об этом еще до того, как отдал сына. «Пусть генерал в дальнейшем не ждет от меня ничего, кроме сабли, и пусть делают что хотят», — сказал он Юнусу. Товарищи, и даже Батирхан, попросили Шамиля не быть таким жестким. Шамиль возразил, что мягким обращением уже ничего не изменить. Они так и не успели обговорить окончательный ответ, который Юнус должен был передать генералу. Перед уходом Юнус предложил свой ответ генералу и спросил, можно ли ему сказать так. «Можно», — сказал Шамиль, и все с этим согласились.

На рассвете Юнус вернулся к адъютанту. После рассветного намаза он немного вздремнул. Затем явился адъютант и сказал, что его вызывают к генералу с ответом Шамиля. Юнус вооружился, взял с собой Джама-луддина и вышел из палатки. Он никогда не выходил без оружия и чалмы. Запросто, без волнения вошел Юнус в палатку графа, как в отцовский дом. Едва он вошел, генерал спросил его: «Что сказал Шамиль?» И Юнус облегчил душу, дав свой ответ, далеко не мягкий, как ему и разрешили товарищи. Он сказал, что имам передал следующее: «Разве ты не обещал, что, если мы отдадим в заложники сына имама, вы уйдете отсюда, заключив мирный договор?! Почему же, получив заложника, ты нарушил уговор и остался здесь? Вдобавок ты потребовал вывести из Ахульго часть женщин. Разве ты не обещал дать уйти и остальным после того, как отправим их? Таким лжецам, которые не держат свое слово, мы больше не доверяем». В таком же духе он высказал все, что хотел.
Генерал очень разозлился и в гневе выложил свои тайные коварные планы. Он сказал: «Нам не нужен сын Шамиля, у нас есть приказ поймать его самого!» Юнус схватился за саблю и весь напрягся от злости. Он решил убить генерала, но пожалел маленького Джамалуддина. Злость на генерала и жалость к Джамалуддину смешались в нем. Он задумался. Все же Всевышний Аллах; дал ему терпение. Пока Юнус раздумывал, генерал, утратив доверие к нему, почуял неладное. Он позвал переводчика и велел вывести Юнуса из палатки. Но тот не вышел, пока не высказал все, что пришло в голову. Потом, взяв с собой Джамалуддина, он направился к палатке адъютанта.

Когда подошел Юнус, курящие, проявляя к нему уважение, выбросили курево. «Вы не оставляйте свои дела из-за нас, и мы тоже не оставим свои из-за вас», — сказал им Юнус. Обратите внимание, как почитают истинного мусульманина даже немусульмане. Пока адъютант и Юнус были вместе, тот всегда подбадривал Юнуса, поддерживая его дух.

Однажды адьютант передал Юнусу приказ генерала привести к себе с Ахульго свою жену и жену Мурта-заали из Чиркея и попытаться привести вместе с ними остальных женщин. «Если приведешь их, вы все получите хорошую награду», — сказал он. Это было еще одной хитростью генерала, который хотел любым способом увести людей с Ахульго, чтобы Шамиль остался один. Понимая это, Юнус хотел доставить эту весть Шамилю. Хотя возможность пойти к Шамилю была большой удачей, он сделал вид, что не хочет этого, и начал отговариваться: «Если я туда пойду, меня обратно не отпустят, лучше не отправляйте». Адъютант живо возразил, что послов не задерживают. Но Юнус, отпираясь, сказал, что не может оставить Джамалуддина одного, и попросил привести Муртазаали, который находился в плену. Муртазаали привели. Встретившись, два брата по религии, мухаджиры из одного села, обнялись и расплакались, прощаясь друг с другом.
Продолжение следует, инша Аллаh.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *