~ ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ? ~
– Эй, Майк!
– Не называй меня Майк! – в третий раз повторил Масуд. – Меня зовут Масуд.
– Ладно. Так ты готов, Майк?
Масуд подавил свое раздражение и присел на корточки, ожидая, когда объявят счет. Свое внимание он переключил с говорящего на игрока, который находился перед ним. Он опекал его, когда мяч переходил к защитнику. Защитником был как раз тот парень, который поддразнивал его.
Объявили счет, и игра продолжилась.
Мяч разыграли, и Мас’ууд вышел против паренька, которого опекал. Они столкнулись, парень оттер Мас’ууда плечом и пихнул локтем. Мас’ууд, рванувшись за ним. Попробовал обойти его, но тот пробил. Мяч описал высокую дугу и пересек линию ворот.
– Гол!
– Отличный удар!
– Молодец, Кейси!
Все четверо членов команды, в которой играл Кейси, поздравляли друг друга. В команде Мас’ууда игра не ладилась. Счет был 36:0.У Мас’ууда был еще один повод для досады. Их защитник, которого звали Касим, постоянно досаждал ему, называя Майк.
– Ну, хватит, – сказал Дауд. – В четыре мне надо быть дома.
– Да, – согласился Брайан. – Пожалуй, достаточно.
– Я тоже наигрался, – сказал Дуг.
На том игра и закончилась.
– Правда ведь, он отличный защитник? – сказал Дауд.
– Да, – согласился Мас’ууд, – но я не люблю его.
Касим появился недавно. Его родители были из Иордании. Они ни разу не появлялись в мечети, хотя со времени их приезда прошло около месяца. Они не общались с другими мусульманами в своем районе.
Ребята собирались и играли каждую субботу. Инициатором игр, собравшим их всех, был Дауд.
– Парни, подождите! – к ним подскочил Касим. – Видели, как я бабахнул навесным? Здорово, да?
– Да, – согласился Брайан, – у тебя сильный удар.
– А ты что думаешь, Майк?
– Думаю, тебе, Касим, надо перестать называть меня Майк, – съязвил Мас’ууд.
– Эй, меня зовут Кейси, а не Касим, – сказал Касим.
– Да нет, – сказал Дауд. – Тебя зовут Касим, и это что-то значит. Ты стыдишься своего имени или здесь что-то другое? А ты знаешь, как оно переводится?
– Оно не для меня, – ответил Касим. – К тому же «Кейси» легче произносить.
– Что? Думаешь, американцы настолько тупы, что не способны научиться произносить «Касим»? – спросил Мас’ууд. – Такие имена как Чен, Джованни или Дубронски, не вызывают у них затруднений.
– Мне сюда, ребята, – с усмешкой отозвался Касим и свернул в сторону, к своему дому. Мас’ууд и Брайан пошли через рощу в свой квартал, по дороге Дауд завернул на свою улицу.
– Ассалам алейкум*, – сказал Дауд. – Увидимся, Брайан.
– Ва алейкум ассалам**, – сказал Мас’ууд.
— – —
* «Мир да будет с тобой», приветствие мусульман.
** «И с тобой да будет мир», ответ на приветствие мусульман.
— – —
– Увидимся, – откликнулся Брайан.
Мас’ууд с Брайаном пошли дальше вдвоем.
Брайан остро переживал перепалку, которая только что произошла. В нем поднялось необъяснимое раздражение. Он знал, что Дауд и Мас’ууд – мусульмане, и что они гордятся этим. Но он не знал, что и Кейси был мусульманином.
– Ты помнишь нашу первую встречу? – неожиданно спросил Мас’ууд.
– Кажется да, – сказал Брайан.
Мас’ууд подумал, не был ли он слишком жёсток с Касимом. – Тебе было трудно произносить мое имя? – спросил он.
Брайан попытался вспомнить их первую встречу. Это было четыре года назад.
– Нет, не могу вспомнить, – сказал он. – Помню только, что никогда не слышал до этого исламских имён и ничего не знал об Исламе.
– Трудно тебе было называть меня Мас’ууд?
– Нет, – сказал Брайан. – Ведь это просто твое имя.
Повисла пауза.
– А все ваши имена являются значимыми? – спросил Брайан.
– Почти все, – сказал Мас’ууд.
– А есть ли какое-нибудь значение у твоего? – спросил Брайан.
– Да, – сказал Мас’ууд. – Оно означает «послушный, преуспевающий, удачливый».
– А имя «Дауд»? – спросил Брайан.
– Оно дается в честь Пророка Давида, да будет с ним мир, – сказал Мас’ууд.
– А твой брат, Джамал?
– «Джамал» значит «прекрасный».
– Я и не знал, что твой брат прекрасен, – рассмеялся Брайан. – А твоя сестра, Фатима?
– Она носит имя одной из дочерей Пророка (соллаллаху алейхи ва саллям).
– А имя Кейси? – спросил Брайан.
– Его имя Касим, – сказал Мас’ууд. – «Касим» – этот тот, кто делит вещи на надлежащие доли.
Брайану никогда не приходилось об этом слышать. Он подумал о своем собственном имени и именах своих знакомых.
– А что ты так рассердился? – спросил он. – Оттого, что он дразнится?
– Он подменяет то, что имеет смысл, на то, в чем никакого смысла нет, – сказал Мас’ууд. – Он отрекается от самого себя.
Брайан понимающе кивнул, и они разошлись по домам.
– Увидимся.
– Увидимся.
Мас’ууд немало думал о том, что произошло в тот день. Вечером, когда они вернулись из мечети после молитвы иша*, Мас’ууд рассказал отцу о том, что произошло. Отец утвердительно кивнул:
— – —
* Иша – вечерняя молитва, одна из пяти ежедневных молитв у мусульман.
– — —
– Боюсь, что каков отец, таков и сын, – сказал м-р Саид. – Я, знаешь ли, встречался с его отцом, когда они только что приехали. Мы с д-ром Адамом отправились к ним, чтобы приветствовать от лица общины. Он не захотел иметь с нами дела. Похоже, он преуспел в том, чтобы забыть, что он мусульманин, откуда он родом и каковы его корни. Он только и сказал, что: «Теперь мы в Америке», как будто это отменяет нашу религию и культуру. Он действует более по-американски, чем любой американец, которого я когда-либо встречал. А что касается имён, то они очень важны, – сказал м-р Саид.
– Я знаю, – сказал Мас’ууд. Он задумался.
– Допустим, человек является искренним мусульманином. Он не стыдится своего окружения, но меняет свое имя, потому что людям вокруг трудно его произносить.
– Нет, – сказал м-р Саид. Этот довод не выдерживает критики. Здесь люди легко осваивают самые разные имена. В Америке миллион всевозможных имён.
– Думаю, ты прав, – сказал Мас’ууд.
– Множество мусульман было убито из-за своих имён, – сказал м-р Саид. Мас’ууд взглянул на отца.
– В Албании и Болгарии при коммунистах мусульман силой, под страхом смерти, принуждали менять свои имена и отказываться от своей религии. Многие из них поменяли имена, отказались от своей земли и всё равно были убиты. Если ты не менял имя, ты лишался защиты со стороны закона. Например, в царской России, когда завоёвывали исламские земли, всегда вынуждали местное население менять свои имена. Они заставляли менять и язык. Ныне в исламских областях России можно встретить людей с фамилией Рахманинов. Она является обрусевшим вариантом имени Абдул Рахман. Сталин понимал важность имён. Он верил, что, меняя имена и язык у народов, можно управлять ими. Он так и делал на всем протяжении существования бывшего СССР.
Так оно и есть. Если ты изменяешь имена и язык народа, ты меняешь их способ восприятия самих себя и мира вокруг. Таким путём можно отнять у народа его культуру и религию и с легкостью помыкать им.
Мас’ууд никогда не приходилось слышать о том, чтобы кого-то убивали из-за его имени. Это выглядело абсурдом. Потом он подумал, что дело ведь было не только в имени. Это была борьба с тем смыслом, который стоял за именами. Так почему бы не сохранить этот смысл, даже изменив свое имя?
– А почему нельзя, внешне изменив свое имя, при этом сохранить свою веру и культуру? – спросил он.
– Да, это возможно, – сказал м-р Саид. – Но на практике так не получается. Ты утрачиваешь малую долю себя, но людей, которые поработили тебя, это не устраивает. Помни, что они посягают не только на твое имя. Дальше они заставят тебя пойти на следующую уступку, потом еще на одну, и еще – пока ты не растеряешь всё, что имел. И вот твой традиционный жизненный уклад разрушен. Завоеватель всегда силой вынуждает порабощенный народ подражать ему. Это и есть окончательная победа.
– Но никто не требует от Касима, чтобы он отказывался от своего имени. Он делает это добровольно.
– Многие поступают точно так же, – сказал м-р Саид.
– Я никогда не откажусь от своего имени, – сказал Мас’ууд.
М-р Саид кивнул.
– Ты знаешь, ребенок пользуется особым правом, которое осуществляет его отец или мать.
– Что это за право? – спросил Мас’ууд.
– Пророк, да будет с ним мир и благословение Аллаhа, сказал, что одно из прав ребенка, исполнение которого возложено на их родителей, – это право получить доброе имя.
– Кто же даст своему ребенку плохое имя?
М-р Саид улыбнулся.
– К Пророку, да будет с ним мир и благословение Аллаhа, пришел мальчик и пожаловался, что отец назвал его Цыпленочек.
Мас’ууд рассмеялся.
– Это реальный случай, – сказал м-р Саид.
– Я знаю, – отозвался Мас’ууд. – Просто забавно звучит.
И он представил, каково это, когда тебя всю жизнь называют Цыпленочек.
– Пророк, да будет с ним мир и благословение Аллаhа, завещал нам не давать друг другу унизительных прозвищ.
Об этом Мас’ууд знал, но он всё еще думал о Цыпленочке. «Леди и джентльмены, позвольте представить вам члена палаты и главу нашего департамента Цыпленочка!.. Слева от меня сидит известный профессор экономики Гарвардского университета д-р Цыпленочек… Господа, это преступление было делом рук злодея Цыпленочка!»
Мас’ууд улыбнулся. Да, с таким именем было бы нелегко даже в детском садике.
В следующую субботу Мас’ууд через силу пришел на игру. Он не хотел обострять отношения с Касимом, и кроме того, его сильно задевала кличка Майк. Просто выйти из игры было не лучшим выходом, чтобы разрешить эту ситуацию.
Касим опять играл в защите. Не прошло и десяти минут с начала игры, как он вновь назвал Мас’ууда Майк. Мас’ууд отыграл мяч, который был послан игроку из команды Касима. Потом Касим ударил поверху, а Мас’ууд ловко отбил мяч.
– Отличный блок, Майк! – крикнул Касим. Из-за использования клички похвала прозвучала как оскорбление. Мас’ууд решил проглотить обиду, но увидел, что игроки обеих команд смотрят на него, ожидая его реакции.
– Вся его команда начнет дразнить меня, если я буду спускать ему это, – подумал Мас’ууд. – Если он опять возьмется за свое, придется что-то предпринять.
Мяч перешел на их сторону. Дауд забил гол, после чего команда Мас’ууда потеряла мяч. И тут Касим обратился к пареньку, которого опекал Мас’ууд:
– Эд, отделайся от Майка – и я дам тебе пас.
Мас’ууд выпрямился. Он принял решение, надо было покончить с этим раз и навсегда. Но не успел он сделать и двух шагов, как увидел, что Брайан быстро подошел к Касиму и с улыбкой тихо процедил сквозь зубы, так что было слышно лишь им двоим:
– Перестань звать его Майк. Тебе плевать, что ты мусульманин, а он гордится этим. Так что зови его Мас’ууд, понял? Если он не станет с тобой из-за этого связываться, то я готов, и уж тогда тебе не сдобровать!
По-прежнему улыбаясь, Брайан хлопнул удивленного Касима по плечу.
– Чтобы больше никакого Майка! – сказал он и вернулся на свою сторону поля. – Время пошло, – крикнул он. – Мяч в игре!
Больше до конца игры Касим не сказал Мас’ууду ни слова.
На этот раз счет был не такой разгромный, но команда Мас’ууда всё равно проиграла. После игры Мас’ууд спросил Брайана:
– Что ты ему сказал?
Дауд тоже подвинулся к ним поближе.
– Просто напомнил, чтобы он вел себя прилично, –сказал Брайан.
Касим стоял и ждал их на улице. Увидев его, Брайан сказал:
– Вы идите, а я прогуляюсь с Кейси.
Дауд и Мас’ууд удивленно посмотрели на Брайана, не понимая, в чем дело. Брайан повернулся и пошел туда, где стоял Касим. Подойдя к нему. Он увидел, что Касим приготовился к отпору.
– Не беспокойся, – сказал Брайан. – Я просто хочу пройтись с тобой. Из вежливости, не более того.
– Если хочешь, давай подеремся. Посмотрим, кто кого, – задиристо произнес Касим.
Брайан рассмеялся.
– Я тоже задирался, когда только приехал сюда, – сказал он, – а теперь за три последних года я ни разу ни с кем не дрался. Пошли.
Касим расслабился, но не до конца. Когда они зашагали рядышком по улице, он казался озадаченным.
– А почему ты заступился за него? – наконец спросил он.
– Потому что он отстаивает то, во что верит, – сказал Брайан. – Он такой, как он есть, невзирая на то, что об этом думают другие. Я уважаю его за это.
Дальше они шли молча, пока не дошли до улицы, где жил Касим.
– Увидимся, – сказал Касим, поворачивая за угол. – До встречи в школе, – добавил он.
– Это уж точно, – сказал Брайан. Глядя вослед Касиму, он покачал головой. «Забавно, – подумал он. – Когда понуждаешь человека к чему-либо, он становится либо твоим другом, либо врагом. Похоже, мы с Кейси подружимся».
А Касим шагал к дому, думая о своем имени. И не такое уж оно и неуклюжее, как ему раньше казалось. У него никогда не было друга, который был способен заступиться за него так же, как это сделал Брайан по отношению к Мас’ууду. Брайан уважал его, и уважал за то, что Мас’ууд не такой, как он сам! Это было совершенно новым для Касима. Он и его семья привыкли к тому, что тебя уважают потому, что ты такой же, как все.
Когда он вошел в подъезд, он подумал, удивятся ли в школе, если он вновь вернется к своему прежнему имени. Отважился бы он на это? Потом он подумал о других мусульманах, которые учились в его школе. Он никогда не обращал на них внимания. Интересно, что скажут его родители.
– Ну что ж, – думал он, поднимаясь по лестнице, – можно попробовать.
