НАМАЗ В КААБЕ
Рассказывают, что имам Абу Ханифа, совершив свой последний хадж, подумал, что, наверное, он больше не сможет совершить паломничество, и попросил тех, у кого были ключи, чтобы они открыли ему дверь Каабы и разрешили ему войти в нее, чтобы ночью совершить там богослужение. «Поистине, такая возможность не была предоставлена ни одному, однако мы выполним твою просьбу из-за твоего превосходства перед другими в знаниях Шариата и потому, что все люди следуют за тобой», – ответили ему. Войдя в священную Каабу, Абу Ханифа встал между двумя столбами и приступил к совершению намаза.
Стоя на правой ноге, левую положил поверх ее, и, таким образом, стоя на одной ноге, прочитал половину Священного Кур`ана, потом совершил руку’ (поясной поклон) и сужду (земной поклон) в их последовательности. Встав на второй ракаат, положил правую ногу поверх левой и так, стоя на левой ноге, дочитал вторую половину Кур`ана. Совершив сужду (земной поклон), заплакал и, обращаясь ко Всевышнему, сказал: «О, мой Аллаh, не совершил твой раб (имея ввиду себя) ибадат (богослужение), как это полагается, но он познал Тебя истинным образом». Тогда Абу Ханифа услышал голос со стороны Каабы: «Абу Ханифа, поистине, ты познал и проявил искренность в познании, ты совершал богослужение наилучшим образом. Мы простим тебя и все твои грехи, а также простим грехи тем, кто следовал за тобой и будет следовать твоему мазхабу до Судного дня».
ТУРЕЦКАЯ КНИГА
К досточтимому Бахааддину явился человек с притязаниями на ученичество. Дело было после обеда. Мастер сидел в саду, в окружении своих тридцати учеников.
Пришедший сказал:
— Желаю служить вам.
Бахааддин ответил:
— Лучшим служением для тебя будет чтение моих Рисала (писем).
— Я уже исполнил это, — сказал пришедший.
— Если бы ты исполнил это по-настоящему, а не внешне, ты бы не заявился ко мне вот так, — сказал Бахааддин.
Затем он продолжил:
— С чего ты взял, что способен обучаться?
— Я готов учиться у вас.
Бахааддин сказал:
— Пусть встанет самый младший из мюридов.
Анвари — ему исполнилось шестнадцать — поднялся и предстал перед шейхом.
— Сколько времени ты с нами? — спросил аль-Шах.
— Три недели, о муршид.
— Научил ли я тебя чему-нибудь?
— Не ведаю.
— Ты так полагаешь?
— Мне нечего сказать.
Бахааддин сказал ему:
— В сумке у новоприбывшего ты отыщешь книгу стихов. Возьми-ка ее в руки и, не раскрывая, читай вслух, без ошибок.
Анвари отыскал книгу. Взяв ее в руки, но не открывая, он сказал:
— Боюсь, она на турецком языке.
Бахааддин промолвил:
— Читай!
Анвари начал произносить текст, и чем дальше, тем больше пришелец удивлялся этому чуду: человек, не знающий турецкого, читает турецкую книгу, даже не раскрывая ее!
Пав в ноги Бахааддину, он умолял допустить его в круг учеников.
Бахаадднн сказал:
— Ты падок до проявлений такого рода, и пока это так, тебе не будет от них пользы. Может быть, ты и прочитал мои Рисала, но ты не читал их по-настоящему. Возвращайся, — продолжил он, —
когда сумеешь вникнуть в них так же, как этот безбородый юноша. Лишь это позволило ему читать книги, не открывая их, и в то же время защитило от мыслей о чудодейственности происходящего.
ЛЯЯ ИЛЯhА ИЛЛЯЛЛАh
Шейх Абу Язид Куртуби (рахматуллахи ‘алейхи) говорил: «Я слышал, что тот человек, который скажет семьдесят тысяч раз Ляя иляhа иляллаh, тот получит спасение от джаханнама. Услышав это, я завершил это число один раз для своей жены. И несколько раз прочитав для себя, сделал припас для ахирата. С нами жил один парень, про которого было известно, что он обладает кашфом (способностью видеть невидимое). Ему открывался Джаннат(Рай) и Джаханнам (Ад). Я сомневался в правдивости этого. Один раз этот парень обедал с нами. Неожиданно, он вскрикнул и стал задыхаться. Он сказал, что его мать горит в аду, и он видит её состояние».
Куртуби рассказывает: «Я увидел его страх, и подумал отдать его матери-одно чтение калимы, завершенное семьдесят тысяч раз, из чего я смогу убедится в его правдивости. Так я одно количество семидесяти тысяч из тех, которые читал для себя, подарил его матери. Я отдавал это про себя, молча. И кроме Аллаhа никому не было известно про моё чтение. Но этот парень сразу же сказал: «Дядя! Мою мать освободили от наказания в джаханнаме». Куртуби (рахматуллахи ‘алейхи) говорит: «Для меня из этой истории было две пользы: Первое, — это действенность семидесяти тысяч раз прочитанной калимы, о которой я услышал. Второе, — я убедился в правдивости этого парня».
