А ЧТО НАПИСАНО НА ВРАТАХ РАЯ?
Известный праведник Баязид Бистами 45 раз совершил Хадж, больше тысячи раз прочитал Кур`ан от начала до конца и, по Воле Всевышнего, обладал даром карамата (сверхъестественными деяниями). Как-то раз, когда он находился на горе Арафат, он вдруг услышал, как его внутренний голос, его нафс, прошептал: «Баязид, есть ли в мире кто благочестивее тебя? Ты ведёшь праведную жизнь, выполняешь все религиозные предписания, знаешь толкование Священной Книги, помогаешь людям». Усилием воли Бистами остановил внутренний монолог и опечалился: эгоизм и гордыня снова дали о себе знать. Но он не предался унынию, поборол себя и тут же обратился к людям, стоящим на Арафате: «Есть ли тот, кто хочет купить у меня 45 хаджей за кусок хлеба?». Из толпы вышел человек и протянул Баязиду буханку. Праведник взял её и бросил собаке. Затем он быстро направился в обратный путь.
Он шёл много дней и встретил по дороге одного монаха. Тот настоял, чтобы Баязид Бистами погостил у него несколько дней и отдохнул. В просторном доме монах выделил путнику небольшую комнату, где Баязид Бистами снова предался молитвам. Он устремился душой к Всевышнему и оградил разум от мирского, питался хлебом и водой. Вскоре праведник хотел было уйти, но хозяин попросил остаться, так как очень любил набожных людей и надеялся рассказать и о своей религии.
Так прошел месяц. Баязид снова обратился к своему нафсу: «Я так хочу побороть тебя, однако ты столь крепок!» Его невесёлые раздумья прервал хозяин дома, решивший поговорить о религии: «Баязид, какой ты хороший человек! Ах, если бы и ты был рабом Иисуса!». Услышав это, праведник опечалился и принялся благодарить монаха за гостеприимство, но тот умолял напоследок не отказывать ему в просьбе задержаться ещё на десять дней: «Таким образом ты проведёшь здесь 40 дней. А потом у нас будет большой праздник, и мне бы хотелось, чтобы ты тоже присутствовал на нём. Я бы хотел, чтобы ты послушал мудрого старца, который приходит сюда лишь раз в году».
Баязид Бистами не смог отказать. Но когда пришло время, монах объяснил, что праведник может пойти на встречу со старцем при одном условии — чтобы быть неузнанным, накинуть на свою одежду чёрное покрывало, напоминающее рясу, и подвязать его. Баязиду это пришлось не по душе, но что-то ему подсказывало, что встреча со старцем будет чрезвычайно важной. Он согласился и в назначенный день смешался с многотысячной толпой. Никто и не заметил, что его одежда отличалась от монашеской. Когда на монастырский двор зашёл старец, он не проронил ни слова, и молчание его длилось очень долго. Все удивились и не могли понять смысла этого поступка, и тогда настоятель осмелился поинтересоваться: «О, уважаемый старец, почему вы молчите?» Мудрец снова пристально обвёл взглядом толпу, помолчал еще немного и воскликнул: «Как мне разговаривать, ведь здесь — иноверец. Среди вас находится человек из уммы Мухаммада, мусульманин!». Монахи зароптали, рассердились, кричали о том, что готовы растерзать пришельца, но старец остановил их: «Если вы собираетесь поступить таким образом, я ни за что его не выдам. Но могу вам его представить, если только дадите мне слово, что не тронете его». Монахи не сразу, но согласилась. Тогда Баязид Бистами вышел из толпы.
— Как тебя зовут? Получил ли ты образование и что ты знаешь о мире? — спросил старец.
— Меня зовут Баязид. И я знаю только то, чему научил меня Всевышний.
— Тогда я хочу знать, насколько ты сведущ в вопросах религии. Сможешь мне на них верно ответить: кто Тот единственный, у Которого нет второго?
— Тот, кто ни на кого и ни на что не похож, у кого нет подобия и у кого нет второго, он единственный и единый, это — Всевышний Аллаh.
— А теперь скажи мне о тех двух, у которых нет третьего.
— Это день и ночь.
— Укажи на три, у которого нет четвёртого, — задал старец следующий вопрос.
— Это талак — слова развода.
— А кто те четыре, у которых не может быть пятого?
— Это четыре небесные книги: Тора, Забур, Инджиль (Библия) и Кур`ан, — в очередной раз верно ответил Бистами и добавил: — Вы, наверное, так хотите спросить меня до десяти или до двенадцати?
Мудрец кивнул, а Баязид продолжал:
— Пять, у которых нет шестого, — это пять времён намаза. Шесть, у которых нет седьмого, — те дни, когда Всевышний сотворил Вселенную. Семь, у которых нет восьмого, — это семь небес. Восемь, у которых нет девятого, — это восемь ангелов, которые будут нести Арш. Девять, у которых нет десятого, — это период развития ребёнка в утробе матери. Десять, у которого нет одиннадцатого — это 10 лет служения будущего Пророка Мусы (алейхиссалям) пастухом у Пророка Шуайб (алейхиссалям). Одиннадцать без двенадцатого — это 11 братьев Пророка Юсуфа (алейхиссалям). Ну а двенадцать, у которых нет тринадцатого, — это число месяцев в году.
Монахи застыли от изумления. А старец, слушая его, улыбался.
— Ещё ответь, чужестранец, кто был сотворён из духа, кого забрали на небеса, и кто был уничтожен карой небесной? Знаешь ли ты об этом? Все твои прежние ответы правильны.
— По воле Всевышнего я знаю ответ. Пророк Иса. Он был сотворён без отца, и в его тело вошёл дух; он не умер, а находится на небесах, а карой небесной были уничтожены нечестивцы племени Ад.
Старец был немного встревожен:
— Ты говоришь правду, но вот ещё тогда три вопроса: что было создано из дерева, кто был защищён деревом и кто погиб на дереве? Кто создан из огня, кто был спасён от огня и кто был уничтожен огнём? И что создано из камня, кто был спасён в камне или сохранён в камне, и на кого повлияла кара небесная.
— Если ты спрашиваешь, что было создано из дерева, то это посох Мусы; дерево защитило Пророка Нуха (Ноя) — он спасся в ковчеге; а Пророк Закария был распят на дереве. Из огня, о мудрец, сотворён враг человека шайтан, Всевышний защитил от пламени Пророка Ибрахима, превратив костёр в огромный куст алых роз; ну а в огне горит Абу Джахль, отец невежества, и все те, кто похож на него, — отвечал Баязид Бистами и уверенно продолжил: — Из камня же сотворена верблюдица Пророка Салиха, асхабы кахф долгое время прожили в пещере, а Абраха, его войско и слоны были уничтожены маленькими камнями.
— Да, это так, — произнёс старец и продолжил:
— Ваши алимы утверждают, что в Раю есть четыре реки, и они берут начало из одного источника. Одна река из мёда, другая из молока, третья из воды, а четвёртая из сладкого вина. Можешь ли ты объяснить это, и есть ли на земле пример?
— Есть. На голове человеческой есть прообразы всех четырёх: река его слёз соленая, в ушах находится горькая сера, из носа же течёт иногда вода, которая имеет разный вкус и цвет, а во рту у людей вода сладкая.
Люди ошеломлённо переглядывались, ибо подобный диалог они слышали впервые. Однако монах продолжал экзаменовать Баязида:
— Вот скажи, в Раю человек кушает, пьёт, однако он не ходит в туалет и не нарушает своего омовения, не проливает воды. Видел ли ты такое в жизни мирской?
— На то похож каждый плод в утробе матери: еще не родившись, ребёнок кушает и пьёт, однако избегает нечистот.
— Ты прав, иноверец, а ещё говорят, что в Раю растёт дерево, которое называется Туба. И нет ни одного дворца и ни одного дома в Раю, которые бы не касались его. Видел ли ты на земле что-либо подобное?
— Разве солнце не похоже на это дерево? С самого раннего утра и до позднего вечера оно касается своими лучами Земли и всего того, что на ней находится.
— Тогда скажи, куда девается день, когда приходит ночь, и наоборот?
— Это пример времени, — отвечал Баязид, — и мерой ему являются восход и заход солнца. Но про то Аллаh знает лучше меня.
Так старец с помощью хитроумных заданий выяснил, как Баязид Бистами может отвечать на неожиданные вопросы. Праведник тоже о многом хотел расспросить монаха, но задал всего лишь один, самый важный вопрос: «Что является ключом к Раю? Что написано на вратах у входа в Рай?».
Старец призадумался, и молчание его длилось долго. Монахи заволновались и умоляли дать ответ, не желая признавать победу чужестранца в дискуссии. И тогда мудрец спросил их: «Если я дам ответ, поддержите ли вы меня?» И только после того, как старец услышал одобрение всех собравшихся, он произнёс: «Ключи от Рая и слова, которые написаны при входе в него: «Ля иляха илляллах Мухаммадур- Расулюллах!».
Это был правильный ответ, после которого все монахи последовали за своим наставником: каждый произнёс слова свидетельствования веры и покорности Всевышнему. А Баязид Бистами остался среди тех монахов ещё на какое-то время и обучил их Исламу.
Журнал «Золотой родник».
